А Бог не боится бактерий, вирусов и болезней.
Он ходит в толпе и видит нечестие, скрытое маской;
Он видит накипь на стенках разума, видит плесень
от привычных грехов. Он видит все души насквозь.
Пора перестать накачивать канонами и доктринами
свои аномально большие духовные бицепсы.
Для тебя эти буквы закона – коктейль протеиновый,
вымывают любовь, доводя до абсурда принципы.
Чем сложнее задачи – тем проще молиться,
чем острее нужда – тем сильней благодать.
Чем бездоннее пропасть – тем легче смириться
с тем, что Бог одаряющий вправе забрать
то, что дал,
и опять одарить безгранично,
оголяя в процессе прослойки души,
чтобы боль стала общей, а опыт стал личным,
чтобы веру ничто не могло сокрушить.
Мы дерзко рисуем себе комфорт.
Белый ватман. Кисточки от кутюр.
Буйство красок. Надежность тугих купюр –
возможность успеть на взлетающий борт
в жизнь любую и в мир, совершенно новый.
И зачем нам в том мире венец терновый?
И чаша зачем? Лучше крест на шее...
Мы как все. Не лучше и не грешнее.
Облучен мозг виной, безудержной, томящей,
до рая как до звезд, а в ад – рукой подать.
Все истовей молюсь, все каюсь настоящей,
все тщательней закон стараюсь исполнять.
Заходится безбожьем темнота,
и кашляет угарно ветер сонный.
Порядковые выданы места
страдальцам звездным ночью беззаконной.
За веру где-то мучимы святые,
как прежде, их сжигают на кострах.
О Боже, ну какие ж мы пустые
в своих комфортных маленьких мирах!
Как часто нам груз веры неудобен,
нам легче полагаться на себя,
нам проще вновь искать Христа во гробе
и удивляться, тела не найдя.
Счастливые живут не напоказ.
Они парят естественно, свободно,
стать пищей не стремясь для праздных глаз
и повод не даря молве народной.
Я встречала на пути скорбящих,
сгорбленных под тяжестью креста.
В их глазах светилась настоящесть,
в них огнем горела красота.
