Как же сильно мы жаждали яркого благополучия!
Как стремились к свободе! Как долго мечтали о ней!
Но, ее получив, стали ль мы посвященней Христу? Стали ль лучше мы,
чем гонимые деды и прадеды наши в стенах лагерей?
Прости, что я порой живу
не верой, а по настроенью,
что в гости жалую Фому,
с его сарказмом и сомненьем.
Как же часто я сердцем завишу
от изменчивых, мелочных чувств.
Как боюсь быть ненужной и лишней,
и непризнанной быть боюсь.
Твоя ценность не в том, как тебя оценили на рынке
скороспелых невест
и достойных себя женихов.
Дешевеют тела,
как тускнеют цвета на картинке,
а в остатке сухом остаются душа и любовь:
Как часто мне, Господи, манна не нравится,
что Ты мне в пустыне с небес подаешь.
И сердце непринятой истиной давится
и просит привычную, сладкую ложь.
Не пытайся великим и сильным представиться,
больше сделать, повыше себя приподнять.
Бог использует немощных, чтобы прославиться,
только нищие духом найдут благодать.
Страданья не по карману тому, кто не верит в свет.
Душа как рваная рана, если надежды нет.
К тому, кто наглухо ставни забил, не придет рассвет.
Солнца ведь нет.
Бог убирает все мои подпорки,
и падаю, почуяв слабость ног.
И умирает в муках моя гордость,
являет силу только в кротких Бог.
Спасибо тем, кто чувствует. Вы знаете,
какая редкость – чуткость между нами?
Вы, как хирурги, раны зашиваете
за теми, кто их злобно рвет клыками.
Мы привыкли к формальности, чтоб не вдаваться в частности,
не выпячивать души свои наружу на обозрение.
А иначе, не дай Бог, примут душу за развлечение,
и придется искренность наспех прятать для безопасности.
