Нам небо – не крылья, не ноги,
а чаще всего – костыль.
О нем вспоминаем, когда
наши планы хромают и рушатся.
Налетом земли покрыт
божественный апостиль
на душах. И не понять,
а дышат ли эти души-то?
А я – Твоя. И в каждой крошке хлеба
дается мне святая благодать.
А с ней дается все, что мне потребно,
чтоб жить по правде, а не выживать.
Быть примером друзьям, что пытаются властвовать
и искусно интриги сплетают из слов.
Ноги грязные мыть тем, кто в ночь гефсиманскую
ради сна под кустом тебя бросить готов.
Не привыкайте к красоте лесов,
к покою ночи, к волшебству рассветов,
к лавандовому бархату ристретто
и к теплоте случайных чьих-то слов.
Как смешно мы хотим быть богами
на планете, где люди – рабы
страха смерти.
И будем рабами,
пока нас не уложат в гробы.
Не ищи сучок в глазе павшего брата. Случилось...
Он сломал себе ноги, и душу, и позвоночник,
и ему нужна помощь, больница, кредит в рассрочку
на твое снисхожденье. Беспроцентный кредит на милость.
Быть приветливой к людям,
свободной от пристальных взглядов,
раздавать свое сердце прохожим, как хлеб, по частям.
Это все, что душе для полета свободного надо,
чтобы в бурю ходить по воде, подпевая ветрам.
Здесь много слов, красивых и пустых,
цитат духовных, кадров идеальных,
чтоб поразить друзей потенциальных,
чтоб заработать одобренье их.
Мы дерзко рисуем себе комфорт.
Белый ватман. Кисточки от кутюр.
Буйство красок. Надежность тугих купюр –
возможность успеть на взлетающий борт
в жизнь любую и в мир, совершенно новый.
И зачем нам в том мире венец терновый?
И чаша зачем? Лучше крест на шее...
Мы как все. Не лучше и не грешнее.
Облучен мозг виной, безудержной, томящей,
до рая как до звезд, а в ад – рукой подать.
Все истовей молюсь, все каюсь настоящей,
все тщательней закон стараюсь исполнять.
